Начало года – время надежд. Оно неразрывно связано со стремлением каждого из нас поскорее закрыть страницы прошлого и заглянуть в завтра. Но если речь идет об экономике, то в этой сфере планировать будущее невозможно без опоры на прежний опыт, без подведения итогов работы, анализа событий, достижений и проблем. С этого началось интервью первого заместителя губернатора Хабаровского края по экономическим вопросам Александра Левинталя для нашего журнала.

– Прошедший год, как все помнят, был непростым. И по экономическим, и по природно-климатическим условиям. Наводнение 2013 года сказалось на дальневосточной экономике, хотя ни одно промышленное предприятие в Хабаровском крае не было остановлено. Устояли энергетические объекты, производственные мощности, благодаря, прямо скажем, героическим усилиям коллективов, военных подразделений, многих жителей. В Комсомольске-на-Амуре, где пик паводка имел наиболее разрушительные последствия, люди сумели защитить заводы, предотвратить остановку производств. Я был там в декабре и могу сказать, что защитные сооружения, оборонявшие от стихии КнААЗ им. Ю.А. Гагарина, цеха Комсомольского-на-Амуре судостроительного завода, все еще напоминают о событиях прошлой осени, когда люди спасали не только свои жилища, но в первую очередь заводы и саму возможность работать и зарабатывать. Хотя, конечно, судя по итогам года, темпы роста замедлились. И все-таки рост был: промышленность продемонстрировала 101,7% к уровню 2012 года. В то время как в целом по стране был худший результат – 100,3%. За счет чего мы сумели переломить ситуацию вопреки стихии? Ответ кроется в самой структуре экономики края, она диверсифицирована. И это большой плюс. Во-вторых, у нас самолетостроение, судостроение. В этих отраслях темпы роста в прошлом году были выше, чем в целом по экономике. У нас увеличилось производство самолетов Sukhoi SuperJet, плюс судостроители постарались. Хотя ощущалась недозагрузка цехов, но работали больше и лучше, чем в 2012 году.
Природно-ресурсный сектор Хабаровского края, несмотря на ухудшение ситуации в лесной отрасли, сокращение абсолютных объемов заготовки и переработки древесины, вызванное мировыми тенденциями (снижение спроса, падение мировых цен на лес), смог выстоять. За счет чего? Начну с добычи золота. По этой отрасли край достиг пика, который демонстрировала отрасль еще в начале двухтысячных. Больше 20 тонн золота было добыто в ушедшем 2013 году. Очень хорошая тенденция. Несмотря на то что во всем мире цены на золото начали падать, все равно нам удалось за счет новых месторождений перекрыть негативные тенденции, нарастить объемы. И это в целом поддержало природно-ресурсный комплекс края. Что касается угля. У нас, к сожалению, его добыча была снижена, что связано с процессом модернизации действующих шахт на Ургале.

– Но нельзя не учитывать, что в наступившем году именно модернизация и введение в строй современной обогатительной фабрики на Ургале даст импульс к росту производства.

– Да, и не только к росту объемных показателей, но и качественных. Мы надеемся, что по углю мы вновь выйдем на рекордные 5–5,5 млн тонн, как это было в недавнем прошлом. Кроме того, за счет обогащения в 2014 году ургальский уголь займет достойное место на международных рынках, будет конкурентоспособен. Уже сегодня угольные линии на Японию, Китай работают с нагрузкой. Уголь в экспортном варианте и именно для наших соседей по АТР востребован. Кроме того, его цена возрастет.
А что касается электроэнергии, тепла, то необходимо учитывать, что эти отрасли имеют так называемый эффект корреляции. Здесь наращивание выпуска говорит, прежде всего, о том, что растет экономика, поднимается промышленность. Одно неразрывно связано с другим. Поэтому если в прошлом году производство электроэнергии и тепла составило около 102,5%, то и объем ВРП поднялся  приблизительно на ту же высоту. В этих же пределах выросло и потребление. Читатель хорошо знает, что электроэнергию нельзя накапливать, она должна сразу идти к потребителю, в первую очередь для развития экономики и социальной сферы.
Что касается таких позиций, как производство нефти и нефтепереработка. В прошлом году этот показатель вырос. Переработано более 12 млн тонн нефти, суммарно на заводах в Хабаровске и в Комсомольске-на-Амуре. При этом идет модернизация заводов, в их развитие вкладываются серьезные инвестиции. Все направлено на увеличение глубины переработки. Не останавливается этот процесс и в наступившем году, что весьма положительно, так как идет наращивание добавленной стоимости за счет повышения качественных характеристик нефтепродуктов, а объемы глубокой переработки должны достигнуть в ближайшие годы 94–95%.

– Александр Борисович, а тот факт, что завершено строительство нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан, сыграет какую-то роль? Смогут этим воспользоваться нефтепереработчики края?

 – На это рассчитываем. В Хабаровске уже реализуется проект по переработке и осветлению нефти-сырца, причем ставится задача доставлять сырье на предприятие не цистернами, а непосредственно по нефтепроводу. Планы протянуть трубу до нефтеперерабатывающих цехов есть и в Комсомольске-на-Амуре, где рассчитывают на привозную нефть как на основу эффективной работы в сфере глубокой переработки и увеличения выпуска нефтепродуктов с высоким октановым числом, на уровне мировых стандартов. Это очень перспективные проекты, связанные с развитием ТЭКа в целом.
К этому экономическому блоку примыкает еще одна тема – развитие транспортной инфраструктуры. Надо сказать, что в целом за прошлый год у нас объемы транспортных перевозок возросли за счет трубопроводного транспорта. Но если исключить из общего объема трубопроводную сеть, то налицо снижение показателей. Все объяснимо: раньше колоссальные объемы нефти в цистернах доставлялись по железной дороге, а сегодня железнодорожные перевозки сокращены. Они были временным вариантом, который, естественно, отпал за ненадобностью с вводом ВСТО. Произошло перераспределение. Это не катастрофа. Тем более что планируется вдохнуть новую жизнь в Байкало-Амурскую магистраль. На ее модернизацию выделяются в настоящее время серьезные средства. Собственно, на Транссибе также идет работа по наращиванию объемов грузоперевозок. Может быть, они пока и не достигнут тех цифр, которых хотелось бы. Как вы помните, стояла задача догнать мощь БАМа до 100 млн тонн грузов в год. Но по крайней мере планировать в ближайшем будущем увеличение объемов до 35–38 млн тонн – это реально. Сегодня мы уже перевозим более 20 млн тонн. А в отдаленной перспективе, к 2025–2030 году, как и планировалось в госпрограмме развития дальневосточных территорий, нужно будет вкладывать средства в развитие экономики, в транспортную инфраструктуру, и мы ощутим рост потребностей в перевозках. Словом, 100 млн тонн грузов – это вовсе не предел.

– Я так понимаю, что вы оцениваете итоги прошлого года как добротную основу для дальнейших шагов развития Хабаровского края.

– Думаю, что для экономики, которая не «зацикливается» на чем-то одном, а является достаточно диверсифицированной, это объективный процесс. Конечно, сложных вопросов хватает. Проблемы есть с загрузкой краевых предприятий-гигантов. У нас не загружены мощности судостроительной отрасли, есть «Амурметалл» с целым рядом сложно решаемых вопросов, но в целом есть основа для роста в 2014 году.
Хотя еще раз подчеркну, трудно ожидать от наступившего года каких-либо прорывов, поскольку мы не можем быть вне страны. С другой стороны, сейчас предпринимаются попытки вырваться из плена низких темпов роста, если не в целом во всех регионах России, то, по крайней мере, на востоке страны. Этот регион остается для России своего рода трендом развития. Обсуждению этой темы будет посвящен предстоящий экономический форум в Красноярске, где рассмотрят модель «Развитие России через Восток» с участием солидной делегации, представляющей правительство страны. Мы намерены принять участие в этом событии, тем более что там речь пойдет о создании здесь зоны опережающего развития, на основе специального законодательства, которое будет стимулировать привлечение сюда инвестиций. Но, честно говоря, если даже благие идеи получат поддержку и материальный стимул, что весьма проблематично, все равно на реализацию задачи потребуется время, серьезные усилия, а главное – политическая воля.

– По-вашему, это даст толчок для решения наших дальневосточных проблем?

– Трудно делать прогнозы, но интерес к Дальнему Востоку есть, он сохраняется. Сейчас к руководству регионом пришли новые люди. Есть новая властная конфигурация: полпред Президента России в ДФО является в то же время и вице-премьером Правительства России. Это говорит о больших полномочиях. Плюс к этому функционирует Министерство по развитию Дальнего Востока, которое будет размещаться в трех штаб-квартирах: в Хабаровске, Москве и Владивостоке. Строятся новые амбициозные планы. Много говорится о том, что на востоке России следует создать условия для предпринимательства, для отечественных и зарубежных инвесторов, причем условия будут не хуже, чем в развитых экономиках Азиатско-Тихоокеанского региона.

– Конечно, смелое заявление, хотя очень хочется, чтобы оно осуществилось!

 – Кто же против? Пока неясно, какова стратегия достижения этой цели и какова тактика? Будет ли создан режим наибольшего благоприятствования для востока России в целом или же только для особых территорий экономического роста? Пока с трудом и очень постепенно продвигается работа и по подготовке законопроектов на эту тему. Ломаются копья по поводу энерготарифов. На всех совещаниях звучит: «С этим надо что-то делать!» А что конкретно – никто не предлагает. С другой стороны, в конце 1990-х – начале 2000-х годов, а ситуация была гораздо сложнее, чем сейчас, у нас была  схема, по которой в федеральном бюджете выделялась специальная строка, касающаяся тарифов. И госбюджет частично компенсировал территориям Дальнего Востока разницу между общероссийскими и дальневосточными тарифами. Правда, через какое-то время строка исчезла.

– Будем надеяться, что из планов пока не исчезли важнейшие дальневосточные объекты, среди которых строительство ТЭЦ, с такой помпой намечавшееся в Советской Гавани?

– Камень на месте будущей стройки торжественно заложен, но до сих пор к объекту только-только подступаемся. Его первоначальная стоимость составляла 6–7 млрд рублей. С годами она значительно повысилась, перешагнула за 20 млрд рублей. Таких денег у энергетиков нет. В прошлом году наконец были найдены источники финансирования, выделены деньги специально под строительство энергетических объектов ОАО «РусГидро». Среди них Благовещенская ТЭЦ, Советско-Гаванская ТЭЦ, ряд мощностей в Якутии и на Сахалине. Эти планы есть. Их никто не отменял.

– Александр Борисович, вы уже отметили, что сейчас много говорят о необходимости привлечь на Восток России частного инвестора. Как обстоят дела с инвестициями в экономику Хабаровского края?

– Дальний Восток, и это мы хорошо знаем, испытывает большие ограничения, прежде всего, в энергетической и транспортной инфраструктуре. Социальная инфраструктура тоже недоразвита. Кто будет вкладывать в это деньги? Инвестор? Но он привык к другим условиям, готов идти туда, где, как в Китае, есть свободная зона, где для инвесторов созданы площадки, подведены информационные сети, есть энергетическая и транспортная оснащенность. Все это дается инвестору на блюдечке с голубой каемочкой. И тот начинает работать, вложив деньги и сразу получая отдачу.
У нас такого блюдечка нет. И предпринимателю надо всякий раз решать вопрос и с энергетическими сетями, и с транспортной составляющей. И потому многие проекты, не успев раскрутиться, гибнут на корню. Частный инвестор, как правило, не готов вложить деньги и ждать отдачи десятилетиями. А если при этом идет сокращение федеральных средств, то инвестиционные возможности региона катастрофически сужаются. В этом я вижу некое противоречие. И какие бы «коврижки» в виде льгот и преференций мы частному инвестору здесь ни предлагали, его не заманить, если вышеназванные проблемы не будут решены.
Это по инвестициям. Но ведь не секрет, что для решения больших задач, которые стоят перед Дальним Востоком, в частности перед Хабаровским краем, нужны кадры. Вы наверняка слышали о создании некоммерческой организации «Агентство человеческого капитала». Насколько ее работа будет эффективна? Зависит от многих факторов. Если опять же внятную политику создания для активных и энергичных людей надежных материальных стимулов заменить еще одним агентством, персонал которого будет говорить: «Ах, как хорошо жить на Дальнем Востоке», идея обречена. Собираясь на красноярский форум, мы в том числе планируем внести ясность в этот вопрос. Получить информацию напрямую из первых уст и принять участие в ходе обсуждения и выработки решений.

– Каковы перспективы реализации проекта свободной экономической зоны «Советская Гавань – Ванино»? Возможно, здесь есть повод для оптимизма?

– Думаю, что есть. На выходе процесс согласования нового постановления Правительства РФ по поводу этой зоны. Во-первых, хорошо то, что она теперь расширена до Ванино и плюс получает федеральные деньги для развития железнодорожной инфраструктуры внутри самой зоны. Этих денег не было раньше. А сейчас все заинтересованные министерства, кроме Минфина РФ, дали добро, согласовали. В ближайший месяц документ появится.
И даже если в нем будут стоять суммы несколько меньшие, чем мы рассчитывали, зато принципиально вопрос будет решен. Тогда можно будет уже предметно заняться созданием управляющей компании, которая должна координировать работу резидентов. Процесс освоения зоны пойдет быстро. Во-первых, ее слишком долго ждали, была неопределенность, просто уже готовы работать, засучив рукава. А во-вторых, это же не только для Хабаровского края большой плюс. Портовая свободная экономическая зона в перспективе даст развитие всему Дальнему Востоку. Будут построены перевалочные порты под уголь, лес, железную руду. Соответственно, вокруг будут появляться инфраструктурные объекты. Не столько перегрузочная деятельность в районе Ванино и Советской Гавани для нас важна, но и развитие переработки леса, а также ресурсов моря. Правительство края планирует реализовать мощный рыбохозяйственный кластер на базе ПОЭЗ. Если помните, Советская Гавань когда-то славилась своей базой океанического рыболовства с собственным флотом, который выходил в океан, имел богатый улов, тонны рыбы, морепродуктов. Все это шло на переработку, были консервы, полуфабрикаты, имевшие спрос, а значит, и солидную материальную отдачу. Я еще студентом ездил туда в составе стройотряда, и для нас это была серьезная работа на крупном, прибыльном предприятии, но в 1990-е годы все было порушено. Поэтому восстановить это в новых условиях – дело престижа. Но это не только престиж. Но и необходимость. Ведь как получается в нашем рыбном краю? Путина продолжается месяц-два. А дальше – суши весла. Если нет морозильных емкостей, то грузи рыбу сырцом и продавай быстро и… дешево. Выход в создании круглогодичных перерабатывающих мощностей и морозильников. С другой стороны, можно было бы другие рыбные регионы Дальнего Востока вовлекать в этот оборот. Та же Камчатка или Сахалин. У них там проблема: куда девать рыбу? А тут Советская Гавань рядом. Рыболовецкие суда подошли к удобным пристаням, сдали в наши холодильники рыбу, ушли дальше на лов. А кластер занимается продукцией дальше – переработкой, хранением и так далее. Хорошая идея – рыбохозяйственный кластер. Он будет востребован, так как позволит иметь на берегах Тихого океана эффективную перерабатывающую базу. А также, что немаловажно, внесезонную, круглогодичную прибыль в краевом бюджете. Отсюда по железной дороге будет осуществляться доставка рыбной продукции в Россию, где нашу рыбку, икру и прочее с руками оторвут. А пока мы сырец продаем в Китай, а потом получаем филе втридорога, зачастую еще накачанное химикатами.
– Значит, курс на переработку, а в целом ряде отраслей глубокую переработку дальневосточных ресурсов, о необходимости которой так долго говорят многие наши экономисты?
– Еще экономисты говорят: курс на увеличение добавленной стоимости. Об этом предстоит разговор на итоговом заседании правительства Хабаровского края, где поставим задачу не только увеличить физические объемы выпускаемой продукции в единицах. Сегодня важен для края именно рост валового регионального продукта. По итогам прошлых лет ВРП прирастал примерно на 2% в год, в 2014 году мы ставим задачу поднять этот показатель до 3% и более. А за счет чего? Упор будет сделан на рост производительности труда. В начале 90-х и даже в 2000-е годы производительность никого не волновала. Были другие проблемы, в том числе социальные. А сегодня мы наткнулись на «грабли»,  когда зарплата растет, а производительность труда падает или, в лучшем случае, топчется на месте. Этот разрыв весьма плохо сказывается на состоянии дел в экономике, снижает такие показатели, как прибыль, негативно отражается на снижении конкурентоспособности дальневосточных предприятий. Это чревато, так как мы недостаточный по трудовым ресурсам регион. И если в Хабаровском крае уровень производительности труда будет низким, то мы не получаем резерва для развития и роста кадрового потенциала внутри отраслей или перелива кадров из одной отрасли в другую. Если опять оставим без внимания этот важный показатель, то все наши проблемы – и с недостатком рабочей силы, и с оттоком населения – будут нарастать в геометрической прогрессии!

– Объявить и поставить задачу – это одно, а добиться как?

– Нужна модернизация производства, и опять-таки важен современный менеджмент. И тут всем мозги надо включать, в том числе и чиновникам соответствующих министерств. Вести диалог с руководством предприятий, советоваться с собственниками, хозяевами компаний. На самом деле, какой собственник не заинтересован в повышении производительности? Ведь это показатель выживаемости производства, повышения его конкурентоспособности. Отсутствие роста ведет к «проеданию» активов, снижению прибыльности. На смену свободной конкуренции приходит недобросовестная, с тягчайшим по своим последствиям для экономики подавлением конкурентов. Это крах, если собственность становится неэффективной. Никакой инвестор в нее не будет вкладывать свои средства!

– Но возможен ли в этом вопросе баланс интересов –  региональной власти, инвестора, собственника?

– Не только возможен. Но и необходим! Производительность труда – это фокус, где многие интересы совпадают. С этой точки зрения для нас 2014 год будет показательным. Справимся с задачей – значит, будем в седле в год Лошади!

Марина Шемчишина
Виталий Спицын